Дмитрий Атланов, Светлана Тян. Все о детском массаже

   Дети в этом возрасте по-прежнему очень внимательны к своим родителям и ближайшему окружению, но воспринимают и присваивают они уже не мышечные стереотипы (или не только мышечные), а поведенческие, в первую очередь символические. Здесь надо отметить, что дети определяют свое поведение, ориентируют, настраивают его не по массе, не как среднеарифметическое, а по лидеру – по самому сильному члену семьи (позже вообще группы), человеку, за которым чувствуется сила – физическая, сила любви, личности, авторитета – словом, кому как повезет. Настройка может носить и положительный характер – подражания, и отрицательный – соперничества.

   Подобно тому как грудной ребенок в прямом смысле слова проецирует на себя мышечные рисунки своих родителей, ребенок постарше так же проецирует на себя более сложные комплексы – поведения и эмоциональных психологических реакций, носящие обобщенное название – роли.

   Роли – установленные для людей способы распределения труда в обществе и взаимодействия с другими людьми.

   Любая символика осваивается при активном использовании. Можете убедиться в этом при изучении любого иностранного языка – можно сколь угодно долго учить слова, но только активное их употребление приводит к усвоению материала. Символический язык, в том числе и язык тела, осваивается ребенком только в результате практического использования хотя бы в ходе игры. При этом на ранних уровнях развития достаточно легко воздействовать на характер присвоения. Напомним о возникновении рефлексов по Павлову: стимул – реакция – подкрепление. Любое фиксирование внимания на том или ином действии, в том числе и использовании того или иного символа, является подкреплением. Это относится и к наказаниям. Если символ воспринят – вызвал реакцию, безразлично какую, значит, он закрепляется именно в виде символа – средства связи. Наказания могут оказаться подкрепляющим моментом, ведущим прямо к противоположному результату, нежели тот, которого добиваются родители.

   Естественно, никакие роли не возможны для освоения без игры, которая должна вестись по правилам. Это очень важно для развития ребенка.

   Познакомим вас здесь с двумя историями.

   История первая

   Молодая пара до появления ребенка жила в полном согласии. После появления мальчика, как и у многих, начался период трудностей и разочарований. К тому времени, как сыну исполнилось три года, папа начал все чаще отлучаться из дома, задерживаться на работе, появилась привязанность к другой женщине. Мама стала чувствовать себя неудачницей, потеряла веру в себя, стала испытывать комплекс вины. Ребенок, чувствуя недостаток силы в матери, начинает искать поддержку у папы. А папа сам в это время пребывает в состоянии неопределенности и мечется между чувством привязанности к сыну и прежней семье и вновь возникшими чувствами к другой женщине. Со стороны папы ребенок опоры не находит. При этом папа, выясняя отношения с мамой, все чаще применяет физическую силу. И для мальчика сила отождествилась с агрессией и грубостью. Обращаем ваше внимание на то, что ребенок сам по себе не плохой. Он одновременно с половым самоотождествлением отождествил себя с определенным типом поведения, усвоил его себе. Мы не ищем в этой истории виноватых, но смотрим, что именно происходит с ребенком и почему.

   Итак, Лёне 3 года. Уже давно никто не видел ребенка улыбающимся или смеющимся. Он тих и незаметен дома, но в садике не проходит и часа, чтобы он кого-нибудь не побил, с кем-нибудь не подрался. Очень агрессивен. Мама обратилась к массажисту с проблемами с осанкой ребенка. Первые слова, которые мы услышали от Лени: «А это не больно?» На массажную кушетку ребенок поднимался как на эшафот.

   Во время всего сеанса ребенок вел себя стоически, никак не реагируя на обращения и прикосновения к нему. При осмотре выявляется S-образное искривление позвоночника в грудном и поясничном отделах. Проблемы с желудком и печенью (напряжение соответствующих рефлексогенных зон, или зон проекции). Множество ссадин на ногах (повышенный травматизм ног, что подтверждает мама). Повышенная нервная возбудимость. Впалая грудь.

   Поясним все перечисленное.

   Боковые искривления позвоночника говорят о постоянном дисбалансе мышечного напряжения с правой и левой стороны тела, это, в свою очередь, указывает на возбуждение (ненормальное), соответственно, правого или левого полушария мозга. Если вспомнить о функциональной разделенности полушарий мозга, одно из которых (у правшей левое) отвечает за рациональное, логическое, абстрактное мышление, а другое, соответственно, за эмоциональное, образное, конкретное восприятие, то мы увидим присутствие, условно говоря, мужского и женского начал в функциональной асимметрии мозга. Дисбаланс, напряжение или доминирование одного из полушарий у ребенка при отсутствии выраженных дефектов шейного отдела указывают на соответствующий дисбаланс между родителями, конечно, если у ребенка не было травм, приведших, например, к образованию гематомы в соответствующей части мозга. Конфликт между родителями выразится в боковом искривлении позвоночника. Забегая вперед, скажем, что авторам приходилось видеть людей, позвоночник которых был не то что S-образно искривлен, а являл собою прямо-таки извилистую змею. Расспросы о переживаниях детства неизменно показывали на постоянное лавирование между родителями и, соответственно, вырабатывающиеся в процессе этого специфические черты характера, условно говоря, некую «извилистость», граничащую с полной бесхарактерностью.

   Проблемы с желудком у ребенка в нашем примере показывают на неспособность принять ситуацию, «переварить» ее. Проблемы с печенью – агрессивность. Повышенный травматизм ног – проблемы с чувством устойчивости, отсутствие опоры в жизни, как следствие определенного поведения родителей. Напряжения в ногах связаны с соответствующими напряжениями мышц малого таза, что в дальнейшем отразится и на физиологических процессах сексуальной сферы. Впалая грудь – повышенное чувство вины, внушенное поведением мамы. С мамой мы провели серьезный разговор, но больше они у нас на приеме не появлялись. Этого ребенка можно только пожалеть.

   История вторая

   Дима, 7 лет. В 5 лет ребенок побывал в автомобильной катастрофе с переломами обеих ног Фактически в 5 лет ребенку пришлось заново учиться ходить. Впервые мы увидели его тогда же по поводу реабилитационно-восстановительных массажных процедур, обычных после переломов. Очередная встреча с ребенком, когда ему было уже 7 лет, произвела на нас сильное впечатление. Бросались в глаза нервный тик (сильное и частое моргание глазами) аллергические высыпания вокруг рта, замкнутость и некоммуникабельность ребенка.

   Мама жалуется на неуспеваемость сына в школе. Надо заметить, что до этого мы знали мальчика жизнерадостным и активным, несмотря на передряги, в которых он побывал. Перемены, произошедшие с ним в возрасте семи лет, были столь заметны, что мы начали с расспросов. Объяснений мы не получили. Мальчик не делился своими переживаниями ни с мамой, ни тем более с нами.

   Проведя десятидневный курс массажа, результатов мы не добились. Ребенок оставался закрытым и напряженным. Мы пригласили маму с ребенком на повторный курс через две недели. На этот раз только на седьмом сеансе в момент проведения массажной терапии на грудине мы получили выраженную реакцию в виде истерики. Ребенок прорыдал полчаса, а вечером дома рассказал маме о том, что он очень сильно боится свою учительницу и испуг настолько силен, что он ничего не воспринимает из ее объяснений, а когда его спрашивают, теряет дар речи. Поговорив с мамой, мы посоветовали перевести ребенка к другому педагогу. Она так и поступила. Через некоторое время мы снова увидели этого ребенка – от тика и аллергии не осталось и следа, он снова был жизнерадостен и общителен, хорошо успевал по всем предметам.

   Проблема, с которой мы столкнулись в данном примере, связана с блокировкой эмоционального обмена с окружающими, что на теле всегда фиксируется мышечными блоками и напряжениями соединительной ткани в грудном отделе. В данном конкретном случае у ребенка нарушился эмоциональный обмен с мамой, в дальнейшем это спроецировалось на ситуацию с учительницей. Надо добавить, что, как правило, дети, испытывающие сильный стресс в ходе межличностных контактов, растут в неполных семьях или в семьях, где общение с ребенком лишено эмоциональной глубины, родители чрезмерно заняты собой и своими переживаниями. Ребенок, растущий в атмосфере недостатка эмоций, часто оказывается неспособен выражать свои эмоции во внешний мир в собственной реальной жизни. А если помнить, что эмоции – это по преимуществу энергетическая составляющая человеческой жизни, то и результатом напряжения эмоциональной сферы будет, как правило, мышечный зажим, представляющий не что иное, как энергетическии очаг в коре головного мозга, по закону рефлекторной цепи блокирующий нормальное функционирование связанных с ним органов. В разбираемом примере сильнейшее эмоциональное возбуждение, связанное с блокадой выражения эмоций, возникшей как реакция на страх, вылилось в перевозбуждение иммунной системы, отвечающей за защиту, – отсюда аллергия. Чувство страха генетически связано с почками, надпочечники отвечают за выработку «гормонов стресса» – адреналина – норадреналина. Хронический стресс нарушает работу почек, почки рефлекторно связаны с глазами, возбуждение почек приводит к импульсному сбрасыванию избытка энергии – отсюда нервный тик. Блокада выражения эмоций проявляет себя в резком сокращении объема дыхания за счет перенапряжения диафрагмы. В состоянии стресса (неспецифический приспособительный синдром) человек непроизвольно затаивает дыхание. Вздохнуть полной грудью синонимично расслаблению. Человек с блокированной диафрагмой неспособен радоваться – и смеяться. Главная железа иммунной системы – тимус (вилочковая) – расположена как раз за грудиной. Напряжения в области грудины косвенно связаны и с недостаточной экскурсией ребер, в свою очередь вызванной зажатой диафрагмой. Отсюда понятны бурные рыдания при в общем-то безболезненной манипуляции на грудной клетке. Освободилась диафрагма, накопленное напряжение в ней сбрасывается через рыдания. На самом деле основные процессы при этом протекают в центральной нервной системе – разряжаются соответствующие мозговые структуры, что выражает себя в изменениях, происходящих с телом.

   Дети, растущие в эмоционально обедненной атмосфере, как показывают исследования, в дальнейшем склонны оказываются к асоциальному поведению, они рано начинают беспорядочную половую жизнь, пытаясь через энергию секса восполнить энергии всего спектра человеческого общения. Но данный путь не является для них решением, потому что они, как правило, из-за многочисленных блокировок не в состоянии достичь полноты сексуального возбуждения и следующего за этим расслабления и освобождения, соответствующего напряжению. Можно сказать, что возбуждение сосредотачивается у них в напряжении мышечной структуры и блокирует активность других поведенческих структур и систем. Это частое явление, и примеров, иллюстрирующих его, можно привести огромное количество. Нас здесь должно интересовать то обстоятельство, что при снятии мышечных блокировок в ряде случаев удается разблокировать всю ситуацию, что мы пытались показать на приведенном примере и на что просим читателей обратить внимание при знакомстве со следующими случаями из нашей практики.

   Поговорим о тех патологиях поведения, которые можно обнаружить и прогнозировать уже на очень ранних стадиях развития ребенка. Поведение родителей по отношению к ребенку – феномен сложный, складывающийся из очень многообразных обстоятельств и факторов, но и здесь накоплено достаточно знаний, способных объяснить многие проблемы маленьких и взрослых людей.

   Скажем, такое явление, как излишняя опека по отношению к ребенку, стремление предельно облегчить ему жизнь, удовлетворить все его желания, помимо снижения общей самостоятельности ребенка может привести и зачастую приводит к формированию у него в дальнейшем алкогольных и наркотических зависимостей. Недостаточная самостоятельность, неумение преодолевать препятствия при активизации социальной функции человеческой системы приводит к формированию чувства заниженной самооценки и комплексам неполноценности. Этот комплекс, как правило, вытесняется в подсознание, и включаются механизмы внутренней защиты от его воздействия. На уровне поведения это выражается в чрезмерном фантазировании, придумывании себе компенсирующих причин и обстоятельств, подмене действительного желаемым. В конечном итоге чрезмерная зависимость от родителей, сформировавшая навыки ухода от дискомфорта через какие-то сторонние воздействия, приводит к использованию все новых и новых внешних по отношению к человеку средств для снятия напряжения и устранения причин дискомфорта. Ключевое слово здесь «зависимость». Родители, вольно или невольно культивирующие зависимость ребенка от них, формируют в нем почву для будущих зависимостей. Не случайно алкоголизм так повально косит именно те общества, для которых типичен патерналистский характер отношений граждан и государства, зависимость граждан от госструктур, высокий уровень соцобеспечения. Человек, подсознательно ожидающий разрешения своих проблем от кого-то другого, иждивенец – неизбежно придет к алкогольной или иной зависимости, как только государство или родитель не сможет в полной мере удовлетворить его притязания.

   Противоположный тип воспитания – культивирование в ребенке лидерских качеств – тоже, как ни странно, приводит к деформациям. Предъявление ребенку завышенных требований одновременно с постоянной неудовлетворенностью достигнутыми результатами создает зависимость от результата, снижает общую самооценку, приводит к замкнутости ребенка, формированию у него поведения раба, что в конечном итоге не отличается от варианта, рассмотренного выше, или противоположному поведению, выраженному в стремлении к неограниченной власти. Оба этих типа сочетаются часто в одном человеке, как мы это видели на примере с Леней. При попадании в круг людей, по отношению к которым человек зависим, он исполняет роль раба, при попадании в круг равных или слабейших – он начинает исполнять роль господина. На самом деле это различные проявления одной и той же формы зависимого поведения. В будущем такой человек, вероятно, сделает карьеру, но при этом будет глубоко несчастен в личном плане и, вполне вероятно, будет алкоголиком или трудоголиком.

   На уровне организма данные психологические процессы оказываются связаны с областью шеи. На шею вообще проецируется весь комплекс проблем, связанных с контролем. Человек, постоянно контролирующий себя и/или других, всегда имеет напряженную шею. Вы ведь с трудом можете представить себе большого начальника с тонкой шеей. Но одновременно напряжения в шее – это и ухудшение питания головного мозга. Риск возникновения в будущем патологического пристрастия к алкоголю можно отметить уже в очень раннем периоде развития. Еще раз обращаем ваше внимание – мы говорим о риске, возможности, а не об обязательной прямой причинно-следственной связи! Механизм возникновения патологического пристрастия к алкоголю, проявляющий себя здесь, очень прост. Первая реакция на алкоголь – расширение сосудов мозга, прилив крови и чисто физиологическое улучшение его питания, что и вызывает эйфорию. Заметьте, что люди раскрепощенные, внутренне независимые, свободные от контроля – в алкоголе не нуждаются. Прием алкоголя на уровень эйфорического возбуждения у них влияния почти не оказывает. Для них это привычный уровень. Трудоголики впадают в физиологическую зависимость по той же причине. Напряженная умственная деятельность автоматически требует включения механизмов усиленной подпитки мозга. Здесь, правда, организмом обычно используется дополнительное напряжение сердечно-сосудистой системы, что выражает себя в гипертензии, но для головного мозга важен конечный итог – улучшение его кровоснабжения. Головной мозг, в конце концов, такой же орган тела, и его интенсивная работа часто сопровождается конкуренцией с другими органами тела за ресурсы – кислород, питательные вещества и т. д. Люди, занятые на тяжелой мышечной работе, трудоголиками как раз не становятся, но алкоголь для них оказывается необходимым дополнительным фактором в силу того, что именно он участвует в синтезе и регенерации мышечного белка. Получаемый извне алкоголь приводит к прекращению его синтеза самим организмом, что тоже создает физиологическую зависимость. Кстати, исследования, проведенные в такой благополучной стране, как Австрия, где доля тяжелого физического труда заметно ниже в сравнении, скажем, с Россией, показали, что опасность алкоголизма наиболее велика для представителей вполне определенных социальных групп: квалифицированных рабочих, фермеров, руководящих работников и госслужащих. Общим между всеми ними является как раз то обстоятельство, что все они пребывают в состоянии повышенной зависимости от внешних по отношению к ним факторов среды или социума, несвободны, закрепощены в рамках какой-то внешней по отношению к ним жесткой структуры.

   Зависимость может возникнуть и в тех семьях, в которых вообще не обращают на ребенка внимания. Исследования показывают, что, как правило, это происходит в семьях, где один из родителей, чаще оба, демонстрируют ребенку зависимое поведение. Ребенок присвоит себе их поведенческие стереотипы. Исследования показывают, что такие дети даже если сами не подпадают под зависимость, то, вырастая, находят себе брачного партнера с зависимостью.

   Зависимость может быть наркотическая, от работы (трудоголики), от азартных игр. Сексуальные зависимости (в том числе извращенные) тоже формируются по этой схеме.

   Два рассмотренных нами примера показательны. Дело не в том, что один случай может казаться сложнее или тяжелее другого. По своим итогам они вполне могли поменяться местами. Все дело в готовности родителей к самоизменению или, что то же самое, к изменению для ребенка его внутренней и внешней ситуации, которую в противном случае ребенок разрешает собственными силами – через болезнь. Ребенок уже может и умеет действовать самостоятельно, но решения, которые он при этом принимает, жестко предопределены. Мало этого, действия ребенка будут в первую очередь направлены на себя самого. В семье он последний в иерархии, и это ограничивает его действия во внешнем мире либо нижестоящими животными и игрушками, либо самим собой. Ребенок в возрасте до 13–14 лет не отделяется, не отделяет себя от семьи, и можно утверждать, что если ребенок в семье болеет, то это в огромной степени ответственность родителей. Личная ответственность ребенка за происходящее с ним начинается позднее, но те деформации, которые он воспринял от своих родителей, зачастую лишают его возможности даже увидеть, что же, собственно, происходит. Вот здесь и должен играть свою роль мастер – педагог, врач, психотерапевт, психолог.

   Очень часто уже по состоянию ребенка, более того, по состоянию его тела можно очень точно описать психологические отношения в семье, кто какую роль играет, и даже прогнозировать дальнейшую жизнь человека, если, конечно, в ход событий не вмешается мастер.

   Ночной энурез

   Разовьем затронутые темы анализа отношений в «священном треугольнике» – отец, мать, ребенок – на материале конкретного расстройства. Это поможет прочувствовать механизмы, формирующие патологию, и в случаях других неврологических проблем. Описать все возможные конкретные механизмы формирования различных патологий в данной работе невозможно, и не это является нашей задачей. Мы стремимся продемонстрировать общий подход к рассмотрению общих причин возникновения различных проблем.

   Возьмем для примера ночной энурез – расстройство, в настоящее время проходящее в медицине по ведомству неврологии. Мы выбрали данное расстройство, во-первых, в силу его типичности и распространенности, во-вторых, из-за его хронологической привязанности к рассматриваемому нами детскому возрасту. Основным характерным симптомом его является непроизвольное мочеиспускание во время глубокого сна. Лечится в основном медикаментозно, рекомендуется ограничивать объем потребляемой жидкости, даются общие рекомендации по изменению режима дня и т. д.

   Физиологической причиной для возникновения подобного расстройства может быть то, что один из важнейших нервов вегетативной нервной системы – вагус, проходящий в непосредственной близости от шейно-грудного отдела позвоночника и первого ребра, подвергается сдавливанию или раздражению вследствие остаточных следов родовой травмы или постоянного хронического напряжения мышц прилегающих областей. При этом нарушается регуляция работы внутренних органов и систем, в частности мочеполовой. О роли шеи, как зоны контроля, мы уже говорили и еще будем говорить.

   Мы в своей работе рассматриваем это расстройство в первую очередь как индикатор острого неблагополучия в семье или болезненного отношения ребенка к тому, что в семье происходит. Дети до достижения ими определенного уровня зрелости, а именно возраста саморефлексии (13–14 лет) в принципе неотделимы от своей семьи.

   Рассмотрим на конкретных примерах часто встречающиеся комбинации семейных отношений и их отражение в упомянутом расстройстве.



   Вариант первый: ребенок воспитывается без родителей.

   Галя, 4 года. Распалась семья, мама отвозит ребенка к бабушке, сама сосредотачивается на своей работе и личной жизни, навещая ребенка лишь время от времени. Отец не появляется вовсе. Единства, которое мы назвали «священным треугольником», фактически не существует. Бабушка, в свою очередь, помещает ребенка в детский сад круглосуточного режима, забирая девочку к себе лишь на выходные дни. Интересно, что в этом конкретном случае энурез проявлял себя только в те дни, когда ребенок находился у бабушки.

   Разберем ситуацию. Пребывание в садике не вызывало у ребенка психологического дискомфорта, очевидно, происходило это потому, что в садике от него не требовалось персонального, личностного самоопределения. Достаточно быть как все, не выделяться из среды себе подобных. При контакте же с бабушкой девочка была вынуждена взаимодействовать с нею один на один, как «я», личность, что приводило к ощущению напряженности и дискомфорта. Дети не отделяют себя от родителей, воспринимают родителей как часть себя. Бабушка в данном примере не могла быть «частью ребенка».

   Напряжение это в дневной бодрствующей жизни не могло найти своего выхода, разрядки, и тогда запускался следующий механизм, срабатывавший во сне. Когда сила сигнала от наполняющегося мочевого пузыря достигала в мозгу определенного уровня раздражения, головной мозг вместо включения механизмов активизации и пробуждения запускал механизм освобождения от раздражителя и торможения активности, тем самым как бы замещая освобождение от психологического раздражителя освобождением от раздражителя физиологического. Этот механизм в общем виде присутствует и во всех последующих примерах.

   С возрастом, когда девочка начала ходить в школу и, соответственно, стала жить у бабушки постоянно, ночной энурез приобрел постоянный характер. Никаких инфекций мочевыводящей системы у девочки обнаружено не было. В 10 лет девочка воссоединилась с матерью, ночной энурез приобрел эпизодический, редкий характер и к 12 годам прекратился полностью.

   Данный пример вполне типичен. Мы знаем много случаев, протекавших по сходному сценарию, во всех них энурез исчезал вместе со вступлением ребенка в пору полового созревания. А как уже упоминалось, это возраст саморефлексии, формирования собственной личности. Надо отметить, что подобное благополучное завершение расстройства возможно только тогда, когда это расстройство не сопровождается и не провоцируется инфекционным поражением мочеполовой сферы. Поэтому все наши пациенты до работы с нами проходят обязательное амбулаторное обследование на предмет выявления скрытой инфекции.



   Вариант второй: неполная семья.

   Поскольку в подавляющем большинстве случаев ребенка воспитывает мать, то, как правило, для психологической ситуации ребенка характерна неопределенность или напряженность отношений с мужским началом, и ночной энурез в таких случаях отражает напряженное отношение к отцу: как со стороны ребенка, так и со стороны матери. Поэтому те матери, которые воспитывают в своем ребенке враждебность к отцу, могут создать и подходящую почву для возникновения подобного расстройства. Ночное недержание мочи может провоцироваться и простым фактом разрыва отношений между родителями или даже осложнениями между ними.

   Мы уже говорили о том, что при работе с детьми почти обязательной является и работа с родителями по коррекции их отношений и друг с другом, и с ребенком, и с окружающим миром. Поскольку далеко не все родители склонны обсуждать свои семейные проблемы при визите к специалисту, мы указываем на наличие конкретных проблем в семье только после проведения первичного осмотра и тестирования ребенка. Некоторых поражает точность определения характера семейных отношений без длительных расспросов. Никакой мистики в этом нет. Помогает нам в этом, во-первых, ориентация в психосоматических реакциях тела на постоянные раздражители, во-вторых, использование различных явных и замаскированных контрольных тестов. Достаточно описать здесь только один способ: добившись некоторого расслабления и контакта с ребенком на массажной кушетке, можно попросить его закрыть глаза и громко и четко произносить вслед за вами простые фразы, начинающиеся словами «Я люблю…». Например, «Я люблю осень!», «Я люблю хорошую погоду!», «Я люблю маму!», «Я люблю папу!», «Я люблю себя!». По изменению характера повтора, его интонации, эмоциональной окраски, громкости можно очень многое понять в проблемах, с которыми сталкивается ребенок.

   Мы сталкивались со случаями, когда, например, ребенок просто не мог выговорить фразу «Я люблю папу!» или начинал повторять одну из предлагаемых фраз на разные лады, варьируя интонации от сомнения до откровенного пародирования, как бы подбирая ту, которая наиболее точно отражает его самоощущение.

   Пример: Аня, 8 лет. Мама обратилась по поводу ослабленных мышц плечевого пояса у ребенка. После первого же сеанса при тестировании ребенка по приведенной выше методике выявились проблемы в отношениях девочки с отцом. При повторе фразы «Я люблю папу!» девочка придала ей ярко выраженный недоуменно-вопросительный характер, затем открыла глаза и посмотрела на маму, как бы ожидая от нее поддержки, знака, подсказки. Обращаемся за комментарием к присутствующей здесь же маме. Выясняется, что папа недавно ушел из семьи и девочка одновременно с этим начала мочиться в постель.

   Работа массажиста в этом случае свелась к устранению мышечных зажимов и нормализации мышечного тонуса ослабленных и напряженных мышц, с пожеланием маме найти возможность восполнить образовавшуюся пустоту и неопределенность в психическом пространстве ребенка, устранить состояние вопрошания из реакций девочки, самой определиться в отношениях с мужчинами и с бывшим мужем. Курс массажа пошел девочке на пользу.

   Что касается мышечного рисунка, которым обычно сопровождается энурез, то для него характерно наличие множественных зажимов и напряжений мышц нижней части спины и, как следствие, проблемы с ногами, чувством устойчивости. Чувство собственного бессилия, когда родители выясняют свои отношения без учета интересов ребенка, беспомощности, невозможности изменить происходящее приводит у него к возникновению слабости, раскоординированности в работе рук и всего плечевого пояса.

   Хотелось бы остановиться подробнее на специфике работы с такими пациентами. При работе с такими детьми требуется огромное терпение, психологическая устойчивость, способность не поддаваться на провокации, требовательность к ребенку, иногда даже жесткость со стороны специалиста и абсолютное доверие родителей к его работе и готовность с их стороны сотрудничать со специалистом. Дети, страдающие энурезом, как правило, легко возбудимы, обидчивы, капризны, склонны к истерии, в ходе работы с ними используют все виды психологического давления на присутствующих – крик, слезы, отказ работать – словом, сотрудничества от таких детей ждать не приходится. Круговорот жидкостей в организме связан с состоянием эмоциональной сферы.



   Вариант третий: полная семья.

   Здесь мы рассмотрим два противоположных примера.

   Пример первый. Мария, 5 лет. Причина обращения – ночной энурез (инфекций мочеполовой сферы не обнаружено). Первое знакомство – по физическим параметрам девочка выглядит на 8–9 лет. Замкнута, взгляд исподлобья. При осмотре выявлено напряжение всей правой половины тела, нарушение осанки, напряжения в области копчика, напряжены мышцы ног. Сразу спрашиваем маму об отношениях девочки с отцом (напряжение правой стороны!). Беременность для родителей была неожиданностью, будущий отец отнесся к этому резко отрицательно и смирился с этим, только надеясь на рождение сына. Родилась дочка. Папа был расстроен, но со временем отцовские чувства взяли верх.

   В момент обращения отношения девочки с отцом были напряженными – девочка капризничала в его присутствии, сопротивлялась его воле, не слушалась. На следующий сеанс пригласили отца и работали со всей семьей. С родителями была проведена разъяснительная, психологическая и физическая работа (особенно с папой), корректирующая отношения в семье. По окончании курса отношения девочки с отцом наладились, и при повторном осмотре после двухнедельного перерыва выяснилось, что непроизвольные мочеиспускания во время сна у девочки прекратились. В этом примере явно просматривались неосознаваемые агрессивные отношения между отцом и ребенком. Ночной энурез был способом выхода этой агрессии вовне.

   Прежде чем мы рассмотрим второй пример, хотелось бы отметить, что накапливаемая агрессия на родителей не может найти адекватного выхода в семье. И даже проявления энуреза часто оказываются недостаточным механизмом для снятия развивающихся в организме ребенка напряжений. Отсюда возникает потребность в сторонних объектах, на которые может быть обращена агрессивность. Например, другие дети, люди, животные. Иногда наблюдается потребность ухода в фантастическую действительность, с появлением игровых приставок и компьютерных игр – потребность в играх-«мочилках», в которых необходимо убивать виртуальных врагов.

   Пример второй. Таня, 9 лет. Причина обращения – нарушение осанки и повышенная нервная возбудимость. Девочка бледная, худенькая, «прозрачная», позвоночник слабый, серьезных мышечных зажимов нет. Заинтересовало то обстоятельство, что работе с женщиной девочка активно сопротивлялась, но спокойно работала с мужчиной.

   По ходу работы выяснилось, что после рождения в семье другого ребенка, когда девочке было три года, у нее развился ночной энурез, более того, в моменты сильного нервного возбуждения днем девочка иногда не успевает добежать до туалета. Важные подробности: тяжелые роды привели к тому, что девочку из роддома выписали раньше, чем мать, и тяготы первых дней воспитания дочери взял на себя отец. На протяжении первых трех лет жизни девочка была очень сильно связана с отцом, и мать для нее была как бы на втором плане. При появлении в семье второго ребенка – мальчика – папа опять, как более опытный, взял на себя пестование малыша. Оба родителя сконцентрировались на втором ребенке, и девочка почувствовала себя обделенной, особенно отцовским вниманием. С этого момента девочка начала дерзить, проявлять непослушание, закатывать истерики. Развился энурез. С этого же времени ребенок увлекся рисованием фантастических зверей и птиц. Появилась тяга к мягким игрушкам.

   При проведении лечебного курса на шестом сеансе наступил кризис – девочка зашлась в сильной истерике, для прекращения которой пришлось хлопать ее по щекам. Реакция была яркой: краткий истошный вопль, явно не отвечавший силе хлопка, затем рыдания и девочка быстро успокоилась. Тут же спросили у наблюдавших эту сцену родителей: кто бил ребенка по щекам дома? Мама созналась, что – да, она как-то в сердцах дала ребенку пощечину за непослушание, но это было единственный раз и давно. Эта давняя пощечина оказалась для ребенка шокирующей и привела к образованию устойчивого заблокированного следа в памяти девочки. Новый удар в туже точку привел к разблокированию и освобождению зажатого до тех пор очага возбуждения и сосредоточенной в нем энергии. Выход этой энергии и вызвал столь громкий вопль. Попутно заметим, что щеки рефлекторно связаны с диафрагмой и легкими, следовательно, однократная пощечина может ограничить движение диафрагмы и лишить ребенка значительной доли радости. Разблокирование такого зажима и дает рыдание – судорожные сокращения диафрагмы. Надо отдать должное родителям, особенно отцу, которые сумели сохранить самообладание в столь непростой момент. Итогом этого кризиса было восстановление в полном объеме эмоционального контакта дочери с отцом. Все следующие дни они буквально были неразлучны. Наследующий же день девочка на очередном сеансе с женщиной сказала ей: «Когда я вырасту, я вас убью!», но сказано это было с огромной симпатией, если не сказать, с любовью. Агрессия на родителей, возникающая у ребенка, в этом эпизоде переключилась на постороннего человека (терапевта) и приняла откровенно игровой характер. Итог – энурез практически прекратился, по отношению к маме девочка стала вести себя с изрядной долей юмора, по оценке самих родителей, к младшему брату стала относиться без ревности и соперничества. Эмоциональные отношения в семье стали полнее и гармоничнее.

   Резюмировать все изложенное можно было бы таким образом: при всем многообразии заболеваний и расстройств у детей никак нельзя рассматривать маленьких пациентов вне совокупности семейных отношений, в которые они включены. Более того, вылечить то или иное расстройство или заболевание можно быстро и эффективно изменением жизненной ситуации ребенка, что на самом деле очень часто означает серьезный пересмотр родителями своих позиций и установок. Конкретное расстройство – в нашем примере ночной энурез – сплошь и рядом провоцируется неправильным поведением самих родителей по отношению к своему ребенку. Любое изменение отношений родителей друг к другу приводит иногда к радикальному изменению ситуации для ребенка и возникновению необходимости серьезного многопланового и многоуровневого воздействия на семью как на целостный организм для исправления поведенческих или физиологических отклонений у одного из ее членов – ребенка. Что до авторов, то мы без колебаний жертвуем родительскими амбициями, самолюбием и здоровьем в тех случаях, когда речь идет о здоровье детей. Сложность связей в семье такова, что мы часто наблюдаем случаи, когда улучшение здоровья ребенка приводит к ухудшению здоровья кого-либо из ближайших родственников.

   С достижения человеком более зрелого возраста включаются новые механизмы его взаимодействия с жизнью, которые нам приходится учитывать в своей работе, и все больше растет роль самого пациента.

   Можно сказать и так, что по достижении человеком возраста саморефлексии, прохождении его через так называемый подростковый кризис все больше и больше времени в работе с пациентом занимает анализ его личности и определяющих ее установок, системы ценностей, жизненных целей. Это принципиально другой уровень работы, заслуживающий самостоятельного исследования.

   Человек начинает воспринимать, познавать мир, взаимодействовать с ним через чисто осязательные и мускульные реакции. Эта основа не исчезает в ходе личного развития, взросления человека, а как бы заслоняется, затеняется другими способами познания и взаимодействия. Мы до конца дней сохраняем мускульные реакции на все внешние раздражители, в том числе и чисто, казалось бы, информационные. Для каждого человеческого возраста выявляется своя специфичная модель взаимодействия с миром. И чем старше человек, тем большее число уровней его психофизической организации приходится затрагивать нам для получения выраженного результата. Мы с вами на примерах рассмотрели только начальные уровни человеческой личности. В наших примерах для получения результатов приходилось воздействовать на тело и кожу. На семейные отношения (отношения супругов друг к другу) для изменения состояния третьего существа – ребенка. На внутренние состояния и самооценки родителей, наконец, на первые опыты социальных контактов ребенка. Практически до достижения ребенком возраста 7—10 лет любые деформации его организма можно выправить, не требуя его собственного участия, используя лишь массажные и психологические техники и конечно же усилия родителей по самоусовершенствованию и созданию для ребенка требуемых условий для развития. Условия эти, кстати сказать, не содержат абсолютно ничего сверхъестественного.

   При работе с пациентами, перешедшими возраст младенчества, теми, у которых сформировались устойчивые связи поведенческого и символического уровней – речь и игра, возрастает количество источников, используемых для извлечения информации, нужной для работы. Разумеется, сохраняется необходимость тщательного осмотра и ощупывания для выявления психосоматических деформаций и патологий тела. Опрос родителей, помимо общих вопросов о физиологических особенностях ребенка, питании, сне, пищеварении, возбудимости, утомляемости и так далее, безусловно, должен включать в себя и выявление его специфических психологических и поведенческих пристрастий. Рисует ли, что и как, играет ли, во что и с кем, как реагирует на замечания, на взрослых – родных и посторонних, – на сверстников, на животных. Одним словом, в исследование включается значительный объем информации, связанной с телом опосредованно.

   О возрастных привязках мы говорили выше. С учетом этого необходимо уметь выявить характерологические особенности именно данной семьи и данного конкретного ребенка. Внимание должно быть обращено на три связанных уровня ребенка: тело, эмоциональность (сексуальность) и поведение (социальность). Специалист при этом обязательно строит временную модель: представляет, как та или иная наличная проблема, независимо от области своего проявления – психологическая она, физическая или поведенческая (кармическая), – проявляет себя в настоящем или будущем на каждом из трех уровней – психологии, тела или поведения (кармы, судьбы). С учетом нашей гипотезы о структуре человека необходимо уметь прогнозировать, каким образом конкретная проблема отражается на всех уровнях единой структуры. Работа с телом подробно освещена в многочисленных пособиях по медицинской диагностике и массажу. Сексуальность и проблемы в данной сфере выявляются как по напряжениям на теле, так и по особенностям взаимодействия ребенка с родителями и специалистом. Для напряжений в данной сфере, проецирующихся на тело, характерны различные напряжения в ногах и подпупочной области живота и таза. Неравномерность напряжения правой и левой сторон тела говорит о соответствующих напряжениях при взаимодействии с мужским и женским началами, что выражает себя не только в сексуальной сфере, но и в поведении в целом и, шире, в отношениях со всем миром, о чем уже говорилось выше. Отклонения в поведении связываются с различными отклонениями в общем мышечном тонусе – выраженная вялость, хаотическая гиперактивность, скованность и тугоподвижность во всех крупных суставах и сочленениях, негибкость – все это будет указывать на соответствующие модели поведения. В зависимости от локализации напряжений можно говорить и о конкретных причинах того или иного двигательного и поведенческого стереотипов. Напоминаем, что причины могут таиться в области физиологии (травмы, инфекции, врожденные дефекты), и тогда они окажут воздействие на психологическую область, и, наоборот, психологические и ситуационные проблемы формируют соответственные соматические, телесные реакции. Связи, возникающие в индивидуальном пространстве человека, носят не линейный причинно-следственный, а, выражаясь условно, объемный характер. То есть они могут оказаться отражением какой-то общей, образно говоря, метаситуации, с большой степенью вероятности определенной общим состоянием индивидуального космоса или модели мира. К.Г. Юнг, говоря о подобных связях, использовал термин «синхронистичность». Соответственно при работе с ребенком необходимо стремиться к осуществлению изменений комплексного характера – то есть ситуации в целом: в семье, в школе, в группе сверстников, во внутреннем психическом пространстве и, наконец, в физиологических процессах.

   Мы еще раз обращаем ваше внимание на то обстоятельство, что ребенок не имеет других источников для формирования тех или иных моделей мышечного напряжения и поведения, кроме поведения родителей и наиболее близких ему людей. Значит, при анализе ситуаций, связанных с психосоматическими напряжениями, необходимо специально останавливаться на возможных случаях неверного поведения родителей, формирующих подобные реакции.